Шон Мёрфи пообещал показать своё настоящее лицо в следующем сезоне, вдохновлённый аудиторией Крусибла во время финальной битвы с Марком Селби. Король Крусибла 2005-го года победил Джадда Трампа и Кайрена Уилсона на пути к четвёртому финалу ЧМ, в котором уступил Марку Селби со счётом 18:15.
Отличительной чертой его забега к титульному матчу, который изобиловал обычным для Шона искромётным атакующим снукером, стала его новая привычка праздновать победы в ключевых фреймах. Англичанин, который теперь проживает в Дублине, на протяжении турнира множество раз потрясал кулаками, обращаясь к толпе.
Прежде сдерживающий себя от проявления эмоций, Шон признаёт, что намеревается теперь полностью проникнуться настроением зала, и показывать полный спектр эмоций на арене. Он полагает, что некоторые профессионалы установили неписанное правило, которое гласит, что празднование во время матча есть признак дурного тона.
Однако Magician верит в то, что сейчас, когда общество только начинает приходить в себя от пандемии, которая принудила снукеристов играть турниры за закрытыми дверями, очень важно развлекать платёжеспособную публику.
“Меня всегда удивляло, что мы так редко видим такое в снукере. Мы всегда так скованы в проявлении эмоций. Я никогда этого не понимал. Теннисисты празднуют каждое очко, гольфисты празднуют бёрди или игл посреди раунда. Мы, должно быть, самый тихоходный спорт, когда дело доходит до эмоций”, – говорит 38-летний Мёрфи.
“От своего лица я абсолютно твёрдо заявляю, что после 12 месяцев такой жизни, какой я жил, я не готов более себя сдерживать. Я буду получать столько удовольствия, сколько смогу, от всего, чем я занимаюсь. Я хочу попробовать наладить отношения со зрителями. Я читал их отзывы о том, как им приятно было видеть проявленные эмоции, и то, как я показал, что для меня значил тот матч. Я думаю ЭТО важно.
Я понимаю, что снукер изначально пустил свои корни в Leicester Square Hall ещё в старые времена, зализанные волосы и фраки. Но это уже в прошлом. Такие, как Джо Дэвис и Джон Пулман не стали бы скакать вокруг стола после забитого матчбола. Я чувствую себя так, будто случайно открыл ящик Пандоры. А я всего лишь решил проявить немного эмоций, и дать людям возможность приобщиться. Я дал им, а они дали мне. Вот так всё просто. Если это раздражает нескольких игроков, то пускай это раздражает нескольких игроков. Я не с этой целью проявлял свои эмоции, и я не буду сдерживаться в своём стремлении к развлечению аудитории. Зрители – самые важные люди в туре. Без них у нас ничего не останется, и я не буду сдерживать себя, развлекая их, лишь потому, что это раздражает нескольких снукеристов.
Вообще, когда ты пытаешься быть кем-то другим, не самим собой, жизнь становится сложной. Дело в том, что я люблю развлекать. Я артист. Годами я держал под контролем артистическую часть своей натуры. Я старался сделать всё правильно, чтобы никого не расстроить, и не гладить против шерсти. Я знаю, что если ты будешь потрясать кулаками, и взаимодействовать с аудиторией, игроки в раздевалках будут хмуриться. Но всем остальным это вроде по душе. Я просто решил, что с меня довольно. Прошедший год показал нам, что мы не знаем, что нас ждёт в самом ближайшем будущем. Жизнь может прерваться в один миг, и отныне я в каждом матче буду выкладываться на все сто, и стараться сделать для зрителей шоу.”
Это был трудный сезон для Шона, высшим достижением которого вплоть до ЧМ стал проход в полуфинал рейтингового турнира. Но его выступление на ЧМ возродило его веру в то, что возможно ещё одна победа в Крусибле не за горами.
“Правда в том, что в последние годы я потерял веру. Да, я выигрывал рейтинговые турниры, даже такие большие, как Welsh Open and и China Championship. Но в то же время, моя вера в то, что я смогу выиграть ЧМ или турнир Тройной Короны, практически испарилась. В таком никогда никому не признаются, из боязни услышать такое от самого себя, но я думаю, что на самом деле так и было. Я смотрю на свои предыдущие выступления, и вижу тень самого себя. А после этого финала я стольким обязан зрителям в зале. Как я и сказал после матча, их поддержка и любовь вернули меня. Вдохнули новую жизнь, и хоть я и не выиграл турнир, но увидел, что всё ещё могу. Это не несбыточная надежда, и я могу соревноваться за победу на самых главных турнирax в мире. Я сгораю от нетерпения начать новый сезон. Мне не терпится снова выйти на арену. И я надеюсь, что играть мы будем перед заполненными залами, и вернётся нормальный уклад жизни.
Я никогда не слышал такого рёва толпы, как в Крусибле в этом году. От подготовки к нашим интро в финальной сессии мурашки шли по коже. Стоя за кулисами в ожидании выхода на сцену я испытывал феноменальные ощущения. Я с трудом слышал, как Роб Уокер объявлял моё интро, и с трудом понимал, в какой момент мне надо выходить. Это был волшебный опыт, и последние 12 месяцев научили меня тому, что не следует принимать то, что даруется тебе, как должное. Нервы, энергия и страсть на год исчезли из нашей жизни. Продолжая свой путь, я хочу осознать все эти вещи, все эти чувства.
Спортсмен внутри меня говорит, что никто не сражается за второе место. И я бы солгал, не признавшись, что немного удручён результатом финала, равно как я был немного удручён результатами финалов 2009 и 2015 годов. Я думаю, что если ты не разочарован поражением в важнейшем матче твоей жизни, то ты выбрал себе не то занятие. Как бы то ни было, в качестве 38-летнего отца двоих детей, я могу посмотреть на это сквозь призму более зрелого человека, и я не позволю поражению в финале оставить горькое послевкусие от трёх чудесных недель в моей жизни. Моя форма на этом турнире позволила мне завершить крайне худой сезон на мажорной ноте. Я играл в зале, переполненном болельщиками, и только я и Марк удостоились такой чести в этом сезоне. Быть частью этого – особенный момент в моей жизни, и я никогда не забуду той энергии, любви и поддержки, которую подарили мне зрители.”
