Глава 5. Парень, что откамбэчил

Текст предназначен для ознакомления и не является источником извлечения коммерческой выгоды.

*Перевод с комментариями Alex.

Глава 5-я “Comeback kid”. В русском нет ёмкого аналога перевода, к сожалению… Смысловой перевод примерно такой – пацан, который откамбечил.

Часть первая.

Начинается глава описанием того, как Ронни неожиданно почувствовал себя очень плохо перед ЮК 2011. Он ехал из Шеффилда домой, и чувствовал, что не доедет, несколько раз съезжал на обочину. Таки доехал, но приехал к маме и слёг в постель на три дня, есть не мог, пил только бульон. После поражения Трампу в 1/4 он не мог не то что бегать, даже играть в снукер больше часа подряд, после матчей приходил домой, еле взбирался по лестнице до спальни и заваливался спать.

…это было безумием. Я болел с декабря 2011-го до мая 2012-го. В конце концов я посетил доктора и тесты показали, что у меня железистая лихорадка.

– Что мне делать?, – спросил я. Он ответил: “Ты ничего не сможешь сделать, Рон.”

…я никогда не имел проблем с Премьер Лигой. Этот турнир был просто сделан для меня, он настолько подходил к моей натуральной игре, что победу в нём я никогда не считал настоящей победой. Это было практически подарком, моим банкиром – оплачивал мою ипотеку каждый год. Но Премьерка – пригласительный турнир, туда приглашают людей типа Джимми и Стива Девиса, просто чтобы заполнить стулья задницами. Я их уважаю, но пик их игры в далёком прошлом. Все хотят выигрывать именно рейтинговые, большие турниры со всеми лучшими игроками в сборе. Я разучился их выигрывать. По крайней мере, так я думал тогда.

А вот Джерман Мастерс 2012-го снял с ручника мой сезон. Я был близок к бесславному вылету в первом раунде, проигрывая Хиггинсону 0:4 в первом раунде.

Дальше Ронни описывает, как Стив Питерс, с которым он тогда только начал работать, научил его не поддаваться панике, и ему удалось вытянуть тот матч.

…когда я дошёл до 1/4, я подумал – хороший результат, я не был в 1/4 рейтингового турнира 2 года. Когда я дошёл до полуфинала, я подумал – бля, я почти в финале! Потом был тот дерьмовый матч со Стивеном Ли. Это был единственный матч в том году, когда я думал – заберите меня отсюда, я хочу домой… Но Ли не играл, а сидел на заборе, и я прошёл в финал.

Дальше описывается, как Магуайер взял прекрасный старт, три сенчури брейка, Ронни удалось вытянуть один фрейм – 3:3. Вторая полусессия – 5:3, но Ронни чувствовал, что по игре вполне могло бы и быть 8:0, и был рад счёту, и не он, а Магуайер должен бы бесноваться в раздевалке.

При счёте 6:6 я подумал – ага, игра до трёх побед, мне это нравится. Меня переигрывали весь день, но счёт равный, хоть я и не понимаю, как так вышло. Магуайер начал ошибаться, и я почувствовал, что матч под моим контролем.

Потом, при счёте 8:6, в шаге от победы, точнее, в двух шарах, Ронни сделал плохой выход и отдал фрейм.

…о, нет, опять я сделал это, отвлёкся, я уже обдумывал победный спич! Я отвык от побед, и был слишком напряжён. В конце концов, я забил синий, после которого счёт стал 9:7, и я дёргался при ударе, как бешеный. Я трясся, как осиновый лист, 2500 людей смотрят на меня, и я думал, заберите меня отсюда, это не то место, чтобы упасть и рассыпаться. Я не нервничал так со времён полуфинала ЧМ 2002 со Стивеном Хендри. Турнир был не из самых престижных, но для меня его значение было колоссальным. Когда зашёл тот синий, я не мог в это поверить. Меня так трясло, что я думал, что промажу на полметра. Сначала я думал – не надо забивать, лучше отыграться. А потом я сказал себе – чемпионы думают не так. Чемпионы думают – этот шар заходит, забивай синий и выходи на розовый, только так. Я сказал себе – прочувствуй момент. Вот в чём суть большого спорта, вот чем ты должен отличаться от толпы. Хватай возможности и используй их.

Я вернулся в кресло и отрубился. Я думал, я выиграл настоящий рейтинговый турнир. После того, как я вышел из Прайори в 2000-м и выиграл кубок чемпионов, это был самый значимый для меня момент во всей карьере. Семь лет я бухал и обкуривался, а тогда вышел чистым, победил и понял, что у меня ещё есть шанс. После победы на Джерман Мастерс 2012 я почувствовал то же самое, хотя никогда бы не подумал, что мне удастся ещё раз пережить это чувство.

Далее повествуется о том, что эти два года были тяжёлыми не только в моральном смысле, но и в материальном. От Ронни отвернулись спонсоры, и заработки упали с 750 000 в год до 150 000. А если из этого вычесть налоги, перелёты, отели, долю менеджера и агентов – оставалось по Ронниным меркам с гулькин нос. Хорошо ещё, что он не любитель шиковать, покупку Феррари, которую он тут же продал, можно отнести к разряду случайных.

Об отце:
…и наконец-то я выиграл рейтинговый турнир. Это было огромным достижением для меня, ведь я думал, что таких моментов у меня уже не будет. Я думал, что когда папа выйдет из тюрьмы в 2010-м, я никогда больше не смогу выиграть турнир. Я не знаю, почему, иногда твоё сознание выдаёт такие тупые штуки. Когда я был ребёнком, мне всегда было трудно побеждать, когда он смотрел матч, и это отложилось в моём подсознании. Но не только это. Я хотел проводить с ним как можно больше времени, наверстать упущенное за 18 лет, смотреть Скай и бокс, ужинать. Я был рядом, когда он был в тюрьме, а сейчас я хотел стать частью его жизни.

Когда я был в реабилитационном центре в 2000-м, все рассказывали друг другу историю своей жизни. Когда я рассказал свою, один парень, Макс (мы так и не подружились, но он дал самый верный отзыв на мою историю) сказал: “такое впечатление, что ты считаешь дни до возвращения отца”. Он был прав.

…отец научил меня всему, что я знал, поставил меня на ноги, давал мне лучшие возможности, лучшие кии, лучшие условия и партнёров для тренировки, и я хотел заплатить по счетам.

Глава 5-я “Comeback kid”, часть вторая.

Ронни наблюдал за тем, как меняется стиль игры, уровень, за тем, как играет молодое поколение игроков. Раньше очень редко кто рисковал – теперь молодые идут на любой удар и обычно забивают его с лёгкостью. Раньше было не более восьми игроков, которых надо было действительно опасаться – теперь их не меньше тридцати. Вместе с доктором Питерсом они вырабатывали новую победную стратегию.

Я стал ориентироваться на Джона Хиггинса. На него смотришь и думаешь, ага, он многое делает правильно. Потом появился Джадд Трамп, и он тоже во многом прав. Нил Робертсон был большим фактором, а также Дин. Если посмотреть на их технику, у них много общего, они делают практически те же удары, и шары разлетаются примерно одинаково. 

Это целая наука. В основном это то, как они проводят кий: время, баланс, хватка. Они надеются на мощь – бьют шар, выбирают правильный угол и биток разбивает кучу шаров, разгоняется и проходит сквозь них. Один удар – и все шары в их распоряжении. В прошлые годы игроки были точными, но у них не было такого типа удара, который давал им фрейм.

У этих четырёх не было технических брешей в игре, и чтобы соперничать с ними, я стал учиться у них, и играть агрессивно. Играя агрессивно, ты можешь дать сопернику пару шансов, но моя логика говорила мне: да, это более рискованно, но такая игра даст знать сопернику – если ты промажешь, то я скорее всего забью.

В какой-то степени это было нелогичным. Обычно ведь, чем старше становишься, тем консервативнее играешь, и меньше рискуешь. Я знаю, что случилось со Стивом Дэвисом и Стивеном Хендри. Я думаю, Дэвис добился бы большего успеха, попробуй он побить Хендри на его собственном поле, у него хватило бы на это таланта, но он так привык к своей манере игры. Если он в чём-то уверен, то будет идти этим путём до конца, наверное, поэтому на его счету и есть столько побед. Но вместе с тем, я верю в то, что надо оглядываться на соперников и думать – если я хочу идти дальше, то надо адаптироваться, и понимать, что всегда появится кто-то, кто возведёт игру на новый уровень.
Дальше про психологию победителя и турниры, идущие вслед за Джерман Мастерс.

…на Уэлше я победил Трампа в четвертьфинале, и это было ещё одним прорывом. Он был одним из ведущих игроков, рвущихся к вершине рейтинга, финалистом ЧМ, и играл с непробиваемой уверенностью. Я подумал – я не буду затягивать игру, я пойду в атаку. И вот как оно пошло. Я – бах! Длинный красный. 80. Он – бах! 80. Я – бах! Длинный красный. 100. Он – бах! Длинный красный. 70. И я подумал, у нас 2:2, у нас здесь настоящий спор, и это хорошо. Я наслаждаюсь! Потом, после перерыва, я взял фрейм одним подходом, потом он с брейком в 70 – 3:3. Я подумал, ого, вот это мы лупасим друг друга! А потом, в какой-то момент, он изменил свою игру. Он стал делать удары, каких обычно не делает. Он не шёл на рисковые удары, стал ждать моей ошибки. И я подумал – выиграю я или проиграю, в его броне есть брешь, и я её нащупал. Психологически, он уже не та машина для побед, какой все думали, он является. Несмотря на то, что я знал, что Джон Хиггинс победил его в финале ЧМ, и я думал о нём так же. С этих пор он перестал быть для меня Хиггинсом или Хендри – у этих двух я никогда не мог нащупать брешь. Я побеждал их, но бреши не видел. 

Все сравнивают себя с 4-мя, 5-ю лучшими игроками, и чувство, что я дошёл до важной части турнира, и имею преимущество над кем-то калибра Джадда, было прекрасным чувством. Я подумал – если ты не хочешь идти на свои удары, я пойду на свои, и я сделал бах-бах-бах!, большое спасибо, 5:3.

…одно дело бить сложные удары на тренировке, и совсем другое – в финальной части большого турнира.

Я прошёл в полуфинал и играл с Селби по прозвищу “Мучитель”. Когда ты играешь с Трампом и играешь хорошо в открытую игру, ты получаешь удовольствие, и ты знаешь, что в любом случае проведёшь хорошо время, потому что ты забиваешь шары, как ты привык, в комфортном темпе. И всё очень отличается с Селби. Я не могу сложить 2+2, у меня нет кьюинга, я не чувствую, что играю в снукер, потому что он играет в другую игру, и если ты не сможешь противостоять ему в важных областях игры и счёте, он побьёт тебя.

Селби – мучитель, такой же, как и Питер Эбдон ( Я люблю Психо – так отец прозвал Эбдона – но он будет первым, кто признает, что любит медленно душить своих соперников). С точки зрения тактики, вероятно, никого нет лучше Селби в игре. Он готов играть много долгих фреймов – он счастлив, если 5 фреймов получится играть 5 часов. Но это плохо для меня. Каждый зритель заплатил свои деньги и у меня возникает чувство, что я граблю их. Они пришли увидеть, как я играю, и если я предложил им 10 фреймов по 50 минут, я чувствую себя дерьмом, хочу пойти домой и пристрелить себя.

У Селби и меня разный менталитет. Его способ не ошибочный, а мой не правильный, у нас просто разная психология. Многим людям не нравится его игра. Он мучил Грэма Дотта, мучил Нила Робертсона на Мастерс, мучал Шона Мёрфи. Вероятно, они это не признают, но если смотреть, то очевидно, что они находили трудным пройти дальше после матчей с ним. И в какой-то мере я чувствую удовлетворение от этого, потому что в прошлом я играл с ним на Мастерс и Вэлше, а люди говорили: ” Смотрите, Ронни не нравится такой тип игроков”, но я одержал несколько побед над ним. Я выиграл у него 9:8 на UK и сделал максимум. У нас были трудные матчи и у меня есть изрядная доля уважения к тем способам, которые он использует для достижения результата. Джон Пэррот дал ему идеальное прозвище: Вонзающийся Селби. Он вонзается в тебя независимо от того, как хорошо ты играешь. У Селби есть проблемы с техникой кьюинга, с верой в свою игру. Он чувствует тревогу внутри. Не думаю, что он наслаждается игрой даже когда выигрывает. Я не думаю, что внутри он рад тому, как забивает шары. Он приобрёл порядка 20 разных ударов в арсенал за последние 10 лет, но, снова, я сниму шляпу перед тем, кто готов изменить свою игру ради того, чтобы стать лучше. И это показывает, что он любит спорт, которым занимается.

Был один матч, который мы играли с ним, где я сидел и каждый раз заново начинал считать пятнышки на ложечке. На ложке было 108 отметин, и каждый раз я терял счёт и возвращался к началу, потому что не мог смотреть матч, сложно было найти ритм в игре с ним. Это было на Чемпионате Великобритании в 2008-м, и я был в хорошей форме. Но я обнаружил себя считающим точки, потому что нельзя было уйти оттуда и почитать журнал, или накрыть голову полотенцем, или сделать и то и другое. Я тогда подумал: “Пошло всё в чёрту, буду считать точки”. Мне нужно было бы найти что-то, что отвлечёт меня. Каждый думал тогда, что я потерял игру : ” Ронни считает пятна на ложечке”, но им не надо было выходить и играть с Селби. Сейчас они играют с ним и сливают ему, так может быть им нужно оглянуться назад, вспомнить те матчи и сказать: ” Да, Ронни делал всё правильно, можно понять, почему он считает эти точки”.

Кончается глава описанием того, что Ронни таки удалось избежать в том году квалификации на ЧМ, он очень хотел зацепиться в топ 16, и ему это удалось.